Намгьялгар, тренинг по 3-му уровню СМС, 31 марта 2000 года
Сейчас я бы хотел рассказать о моих личных обязательствах. Очень важно, чтобы мои ученики, особенно те, которые занимаются Санти Маха Сангхой, знали об этом принципе, поскольку это не просто принцип, который я записал, чтобы сказать «вот мои обязательства», а я его применяю. Для чего я записал эти обязательства? Когда я стал учить Дзогчену, то сначала я передавал более общее буддийское учение, Тантру и делился информацией в университете. Дaже ISMEO (Итальянский институт Ближнего и Среднего Востока в Риме) иногда организовывал что-то вроде публичных лекций. С этим не было никаких проблем.
Но позже многие люди стали просить меня передавать учение. В этом случае учение означает, что я показываю путь, а люди применяют его и следуют ему, а затем стараются обрести реализацию. Поэтому это важно не только для моих учеников, но и для меня самого. Я всё ещё нахожусь в человеческом измерении. Я нахожусь в самсаре так же, как и вы. Здесь между нами нет особой разницы. Возможно, у меня больше опыта в учении и знании Дзогчена. Это так. Но все мы находимся в самсаре и нам нужна реализация. Чтобы обрести реализацию, нам нужен путь. Нам нужно применять путь, следовать пути правильным образом, иначе нам не обрести реализацию. Поэтому, когда я собираюсь обучать кого-то, то «обучать» значит, что я работаю с передачей, работаю с путём, которому следую.
Таким образом, это не что-то простое, чем, как говорят американцы, можно «поделиться». Легко сказать «мы всем делимся», но учение — это нечто конкретное для обретения реализации. До тех пор пока мы не достигли реализации, мы должны уважать путь и всё, что с ним связано. Поэтому я чувствую за это некоторую ответственность. Вот причина, по которой вначале, когда Гьялва Кармапа отправил мне два или три письма, в которых просил: «Обучай моих учеников, отправляйся учить туда-то, в мои центры», каждый раз я отвечал ему: «Прошу, поймите, у меня нет времени, я не хочу учить. У меня есть работа, я веду обыкновенную жизнь, работаю и зарабатываю на жизнь, поэтому я не могу ездить туда-сюда». Я получал его письма с просьбами снова и снова, но никогда не соглашался.
В конце концов я решил согласиться, потому что возникли условия, когда было мало смятения и опасности. Например, в Риме и Милане были центры Кармапы, и меня пригласили туда. Ко мне обратились с теми письмами Кармапы, на которые я никогда не давал положительного ответа. Но позже туда приехал ещё Лама Геше Рабтен из Швейцарии. Это очень учёный, а не какой-то обычный лама, я это хорошо знаю. Поэтому я подумал: «Если я не выполню просьбу Кармапы, то, конечно, все отправятся к Геше Рабтену. Это не так уж плохо. Возможно, они выучат что-то из традиции гелуг в стиле Сутры и Тантры и т. п. Но это довольно далеко от Дзогчена и Махамудры».
И тогда я подумал: «Может быть, если я совсем откажусь, это нехорошо. Мне нужно что-то сделать, иначе все станут учениками Геше Рабтена». Это не значит, что я завидовал Геше Рабтену или сравнивал себя с ним. Я думал о будущем, о том, как людям следовать сути учения – Махамудре и Дзогчену. И тогда я стал учить. Я принял приглашение приехать в Рим, когда Геше Рабтен находился там с ретритом. Я сказал: «Хорошо, давайте проведём ретрит», — и люди Кармапы из Рима занялись организацией. Людей было немного, всего десять человек. Но вскоре они организовали наш первый ретрит в Субьяко. Мы провели длительный ретрит, который занял две-три недели. После первой половины ретрита мы сделали перерыв, а затем продолжили снова.
В то время я вновь и вновь думал: «Сейчас я передаю учение. Я отвечаю за передачу. Я действительно даю передачу. Люди следуют передаче. Как мне быть?» Кроме того, до сих пор я никогда не чувствовал себя учителем. Я всегда считал себя учеником и практиком, и всё. Я никогда не хотел стать учителем. Но так как люди обращались ко мне и я передавал учение, я автоматически стал учителем. И раз уж я стал учителем, то каким учителем я должен быть? Я много думал об этом.
Я взял на себя эти девять основных обязательств. Их всего девять. Так я передаю учение. Так я взаимодействую с людьми. Это моё тамча (dam bca’). Здесь говорится о в общей сложности двадцати семи обязательствах, так как девять из них связаны со мной, ещё девять обязательств с такими же принципами связаны с моими учениками и ещё девять связаны с обычными людьми, обычными духовными людьми, друзьями, теми, кто хочет со мной сотрудничать. Если я серьёзно сотрудничаю с этими людьми, доверяя им, тогда они должны быть людьми такого рода. Если кто-то не находится в этом состоянии, я никогда не сотрудничаю с ними и не доверяю конкретным образом. Так что девять, девять и девять в сумме дают двадцать семь. Это мои обязательства.
Поэтому важно, чтобы все мои ученики это понимали. Особенно мои ученики, изучающие Санти Маха Сангху, должны действительно понимать, как я работаю, что именно я принимаю на себя в качестве моей ответственности, которая является также вашей ответственностью, и как мы должны работать. Поэтому это важно. Я хочу передать их вам и немного объяснить. Я написал их, когда начал проводить ретрит в Субьяко. Это было, по-моему, в 1976 году или около того.
Вначале идёт призывание дхармакаи в виде Амитабхи (что означает Амитабху Самантабхадру, а не Амитабху в стиле Сутры), самхбогакаи в виде Ваджрасаттвы, измерения нирманакаи в виде Гараба Дордже, Гуру Падмасамбхавы как союза трёх кай, а затем настоящего Гуру Падмасамбхавы во плоти, которым является мой единственный и самый важный учитель Чангчуб Дордже. Я взываю к тебе. Я твой сын. Прошу, помоги мне. Эти люди держатся за мою руку, ногу, за все части тела. Затем я говорю: «Что ж, мы сделаем что-нибудь. Я сделаю всё, что смогу». Если я не сделаю этого и откажусь, это нехорошо. Так или иначе мне нужно что-то сделать. Это моя ответственность. Но я не думаю, что я достиг реализации и у меня совершенные способности. Я не обладаю всем этим, и это правда.
Итак, я принимаю перед вами эти обязательства с хорошим намерением. Я принимаю эти обязательства из трёх групп по девять, всего двадцать семь. Я предлагаю эти обязательства в качестве подношения. Пожалуйста, возьмите их. Что-то вроде этого. Затем следует первое.
Первое обязательство. Я никогда не буду обучать или выполнять медитацию или применять что-либо, руководствуясь только собственными интересами. Это очень важно, потому что обычно, что бы мы ни делали, мы делаем вид, что делаем это для других людей. Но на самом деле у нас очень сильное эго, и мы всегда ему следуем. Поэтому я никогда не буду этого делать. Это номер один.
Также я постараюсь, чтобы мои ученики не следовали в этом направлении. И если кто-то из моих друзей последует этому и будет иметь такое намерение, когда я узнаю об этом, я не буду с ними сотрудничать. Это первое.
Второе: когда я даю учение Дзогчен, моё намерение и принцип заключаются в том, чтобы никогда не учить только ради денег или какого-то материального интереса. Так же, если мои ученики последуют в этом направлении, я не буду их учить и не буду с ними сотрудничать. Так же, если мои друзья и прочие люди, которые хотят сотрудничать или дружить со мной, будут иметь подобное намерение, я никогда не буду с ними сотрудничать, доверяя им. Это второе.
Курти (bkur sti) означает «получать почести» вроде слов: «Вы стали важным человеком, большим учителем» и т. п. Обычно курти означает, что мы получаем подобные похвалы. Ради такого я не произнесу ни слова учения Дзогчен. Я не учу ради этого принципа. То же относится и к моим ученикам и друзьям.
Ньендраг (snyan grags) означает «слава». Если посмотреть, то многие люди этим занимаются. Действительно, очень многие. Даже если они, например, строят монастырь в Индии или Непале, то говорят: «Мы строим монастырь, потому что нам нужна основа для учения, а также опора для сангхи, которая могла бы там жить» и т. п. Но, если внимательно приглядеться, они делают это, чтобы стать важными и знаменитыми людьми. Многие люди так поступают.
Вот пример. Много лет назад я ездил в Непал и услышал про одного ламу. Его звали Лама Рало. Возможно, вы о нём знаете. Все говорили «Лама Рало, Лама Рало», но я ничего о нём не знал, потому что он не был ничем известен. Но вскоре Лама Рало начитал какую-то мантру и с помощью неё кого-то исцелил и т. п. Затем он нашёл нескольких китайских учеников из Малайзии и Сингапура. Они в такие вещи очень верили и стали его важными учениками, а через какое-то время пригласили его в Сингапур и Малайзию два, три раза, и он стал туда ездить. Лама Рало стал богатым, а потом вернулся, чтобы построить монастырь. Если поедете туда, вы сможете его увидеть. Это гигантский монастырь. После этого Ламу Рало стали называть Рало Ринпоче. Вот так всё и продолжается. Это пример.
Я не говорю, что у Ламы Рало нет качеств. Может быть, они есть. Я не знаю, но привожу в качестве примера строительство монастыря. Что делают, когда строят монастырь? Сначала строят красивый храм, а в центре храма ставят трон для ламы. Всё выглядит красиво. В монастыре могут жить многие монахи. У них может не быть нормальных туалетов и душевых, например, но зато главный зал с троном будет очень красивым. Потом туда пригласят Ринпоче, Ринпоче будет там сидеть, всё будет благопристойно, и он станет знаменитым. Это пример. Так вот моё обязательство означает, что я никогда не последую в этом направлении.
Также я не буду учить или предпринимать какие-либо действия в отношении учения Дзогчен, чтобы создать себе положение и обладать властью. У многих людей есть такая идея. Несколько лет назад, когда у нас возникли некоторые проблемы с людьми из Дзогчен-общины Англии, я много лет туда не ездил. К примеру, поговаривали, что Намкай Норбу строит свою империю в Меригаре. Я знаю, у людей могут быть такие идеи. Но не таков мой принцип. Поэтому важно знать, что мы не следуем в этом направлении. Когда возникают соответствующие возможности, люди очень легко начинают этому следовать. По этой причине у меня есть такое обязательство.
Также я никогда не буду развивать и распространять повсюду учение Дзогчен с принципом дренсем (’gran sems). Дренсем означает зависть и сравнивание себя с другими учителями и традициями. Например, может показаться, что я решил учить, когда был только один Геше Рабтен. Как будто я завидовал и т. п. Но на самом деле это не является принципом. Настоящий принцип заключается в том, что позже, если я ничего не сделаю, то буду сожалеть, особенно перед лицом Кармапы, который много раз на этом настаивал. Ведь тогда никто не обратится к сути Дзогчена и Махамудры, и позже я очень об этом пожалею. Это пример. Так что это не мой принцип. Это шестое.
Седьмое: как вы знаете, нгагьял (nga rgyal) означает гордость. Мы думаем: «Теперь мы приобрели значимость. Дзогчен — наивысшее учение, лучше, чем то. Поэтому нам нужно более высокое положение» и т. п. Это тоже не является принципом. Если у нас есть такое намерение, мы движемся в неправильном направлении.
Традог (phrag dog) — это настоящая, конкретная зависть. Обычно она легко возникает в отношениях между различными центрами и группами. Даже в буддизме, хотя все являются буддистами, но внутри испытывают большую зависть. И с таким намерением мы совершаем многие вещи. Поэтому я всегда осознаю это и не имею дело с таким принципом.
И последнее. Оно означает, что я не стану действовать исходя из привязанности, говоря: «Мне нравится учение Дзогчен, потому что я его практикую. Поэтому я хочу, чтобы люди поняли, что это особое учение и т. п.» Такая привязанность не является принципом.
Таковы девять принципов, которые в основном связаны с обычными мирскими действиями. Для обозначения мирских действий мы используем выражение джигтен чочод (’jig rten chos spyod). Мы не следуем джигтен чочод. Практикующие буддисты всегда об этом говорят, но затем в реальности поступают наоборот.
Это означает, что это применимо ко мне, моим ученикам и также моим друзьям. Я не сотрудничаю с людьми, заинтересованными в подобных вещах. Это тоже важно. Например, я знаю многих людей, которые говорят: «Мы занимаемся важной Дхармой. Мы хотим сотрудничать». Но потом я немножко проверяю, чисто ли в действительности их намерение.
Например, много лет назад я встречался с Чимедом Ринпоче. Возможно, вы помните, много лет назад в Англии жил Чимед Ринпоче. Я не знаю, придерживается ли он до сих пор таких идей. До этого я никогда с ним не виделся. Первый раз мы встретились в Лондоне. Тогда он сказал мне: «Мы кхампа». Он кхампа из восточного Тибета. «Мы должны сделать что-нибудь для спасения тибетской культуры и тибетского учения и т. п. Нам нужно сотрудничать, потому что тибетские ламы и миряне, которые живут в центральном Тибете, и прочие власть имущие ставят кхампа ниже себя, а кхампа ничего не могут с этим поделать. Поэтому нам нужно сотрудничать, чтобы также распространять учение». Вот что он мне сказал. Я ответил: «Да, нужно», но подумал, что это странно и не имеет отношения к учению, ведь я занимаюсь учением. Помимо этого, он сказал, что у него есть дхарма-центр. Но тогда я подумал: «Как же мы можем так поступить? Это не соответствует учению». Это пример.
Иногда люди предлагают, ничего не озвучивая, но проявляя такого рода сотрудничество. В нашем обществе это очень распространено. Например, я почти тридцать лет провёл в университете. Я прекрасно знаю официальные университетские правила и, в частности, как нужно сотрудничать профессорам. Если мы не будем сотрудничать, то у нас не будет никаких возможностей, нам всё заблокируют. В Италии мы называем это «университетской мафией». В Дхарме тоже существует мафия. Это не зовётся мафией, но стиль сотрудничества и применение намерения точно такие же. По этой причине я не хочу сотрудничать с подобными людьми.
Это значит, что если кто-то не соответствует моим обязательствам, даже если они хотят быть хорошими учениками, я им не доверяю. Если кто-то хочет быть мне хорошим другом и сотрудничать, но у него намерение, противоположное моим обязательствам, я никогда не буду сотрудничать с ним, доверяя.
Я храню эти обязательства не в течение нескольких дней, а пока не достигну полной реализации, потому что до этого момента всегда будут существовать отношения с людьми и учениками.
Это значит, что я знаю, что у меня есть эти обязательства. Иногда, возможно, мы можем отвлечься. Но через несколько секунд, минут, часов мы замечаем, что поступаем неправильно и что это не соответствует нашим обязательствам. Когда я знаю, что сделал что-то неправильно, я сожалею об этом и очищаю, поскольку у меня есть такое обязательство. Если я знаю об этом, но не отношусь с уважением, то прошу, мои учителя, дакини и охранители, разбейте мне сердце. Вот, о чём я прошу.
После того как я стал учить, есть опасность появления демона гадрод (dga’ brod). Вы помните, гадрод — это один из демонов в практике чод.
Чтобы запомнить свои обязательства, я записал их в 1978 году, в год огня-змеи. Таковы мои обязательства. Важно, чтобы вы о них знали. Если вы их знаете, то вы также знаете, как правильно со мной сотрудничать и какими вы должны быть в учении Дзогчен и в моей передаче, которую я даю. Так что это очень важно.
Перевела на русский язык Анастасия Ерёменко.